"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Мишель де Лакруа
Рука женщины коснулась его плеча. Мишель вздрогнул, едва ли не отступая назад, недоверчиво взглянув в глаза незнакомки. Ее подкупная притягательность и любезность служили поводом для вампира задуматься, что все это было не просто так. Отчего такая любезность к его персоне? Доверять, вам? Конечно! Я даже себе не доверяю, а уж тебе, твоим добрым речам и милой улыбке тем более. Не для того я живу почти сто лет, чтобы верить тому, что видят мои глаза. Столь «милый» прием и сам лабиринт… странно, что этот… Монтгомери не завершил начатое. Ах, да, игрушки, куклы... Он привык к иной игре, театральным представлениям… Решил поиздеваться надо мной и дальше?! Мерзавец!.. Мишель почти не слушал то, что говорила женщина. Болезненно морщась, вампир нехотя раскрыл книгу, остановившись на пороге другой комнаты. Опираясь плечом о стену, он стал просматривать страницу... Дневной тусклый свет освещал комнату и пожелтевшие страницы книги. Серый взгляд вампира впился в нарисованную странную схему, слова, выведенные аккуратным почерком карандашом. "Возвращение", ритуал 74... Черт! Сердца мертвых… девушек?! Да, вот зачем они были нужны тебе… Чудовище!.. Черт, не думает ли он, что я… Нет, это не для меня – ритуал и магия. Тогда что он хочет от меня? Мое сердце ему вряд ли … Мысли оборвались. По бледному лицу вампира пробежала мелкая дрожь, а холодные губы плотно сжались. Он боялся закончить мысль. Он уже не мог ни о чем думать. Ему вдруг стало по-настоящему страшно, впервые, за то время, что он жил иной жизнью, другим… Мишель оторвался от книги и теперь его холодный хищный взгляд устремился на золотистый диван, стоявшей посреди комнаты. Прямо за ним он увидел узорную дверь, выделявшуюся ярким пятном на фоне обычной комнаты. Не теряя времени, он направился к двери… И снова он увидел мертвую девушку... Зиявшая рана в области груди… Испуганно озираясь на труп, вампир хотел толкнуть дверь, чтобы скорей покинуть комнату, но во время заметил надпись на двери. - "Зеркальная комната", - произнес он вслух, нерешительно касаясь тонкими пальцами шероховатой деревянной поверхности. – Та самая комната… О, боже, наконец-то!.. Соберись!.. не теряй бдительность.. Черт, я так ослаб.. и это постоянное ощущение голода… Прости меня, милая, прости меня… Я не должен был так поступать.. удаляться от тебя.. Вечно я все делаю наперекор судьбе! Если судьба свела нас вместе, зачем отказываться от счастья? Какое незабываемое счастье… любить тебя, мое чудо… Как я хочу увидеть тебя, снова... Достав из кармана ключ от комнаты, Мишель дважды провернул ему в замочной скважине, и потянул дверь на себя, ступая на порог…
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Элизабет
Элизабет попыталась улыбнуться молодому человеку, который, видимо, по доброте души своей хотел ей, заблудшей в этом лабиринте, хрупкой и растерянной девушке помочь найти путь к ее возлюбленному. Но какая же еще могла быть сейчас улыбка? Печальная, грустная, полная отчаяния и скорби...В ее голове вновь и вновь прокручивалось одно и тоже видение, что она узрела в капле. Его лицо, измученное, измотанное, Элиза не могла разглядеть всего за столь короткое время, но то, что ему было плохо для нее не стало тайной. Элизабет поднялась и вновь дала менестрелю ее вести за собой. Все ее мысли и чувства путались, она терялась, ее взгляд казался туманным. Теперь она была далека от этой пещеры, она блуждала в недалеком прошлом, вспоминая тот день, день их разлуки в мельчайших подробностях. Все было так натурально, будто бы она снова проживала тот день. Ее волнения, ее поведение, его холодных взгляд и таинственная молчаливость. Еще немного и она добралась бы до печального момента, но...голос менестреля спас ее от неминуемой печали. От Элизабет не ускользнуло то, что его история и их история были чем-то похожи. Но почему именно они должны были попасть в этот неизведанный мир иллюзий? Неужели только они испытывали горечь разлуки? Ведь не может быть такого, чтобы всем выпадала "честь" оказаться в этом месте... Постепенно, по мере того, как они ступали в глубь пещеры становилось все светлее, и это был вовсе не лунный, а солнечный свет. Они остановились и Элизабет, прикрывая глаза ладошкой стала всматриваться вверх. Солнце....такое ярко, живо и красивое, ассоциирующееся с чем-то радостным и веселым, вселяло грусть в девушку, вновь заставляя предаваться гнетущим ее мыслям. Ведь она видела это яркое светило после их разлуки, после того, как... Бет посмотрела на менестреля и слегка была шокирована. При свете солнечных лучей он казался прозрачным, будто бы призрак. Сейчас девушка еще более посочувствовала ему. Ей хотелось сказать ему что-то, подбодрить, но, увы, на ум совершенно ничего не приходило, да и она боялась сделать ему больнее. Они продолжили путь и то, что рассказывал Ганс повергло в ужас юную мисс. Она надеялась, что, встретив Мишеля им не выпадет такого испытания, ведь...Как?! Как же она сможет вонзит в сердце кинжал тому, кого любит больше всего на свете? А если все будет иначе, сможет ли он совершить такое? И будет ли это верно? - Ганс, вы..вы уверенны? Такой странный...жуткий способ...неужели только так можно покинуть этот мир? - ее голос был словно шепот, будто она боялась быть услышанной кем-то еще.
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Joker
[font color=#ffffff]Мишель де Лакруа[/font]
Как только вампир повернул несколько раз ключ в замочной скважине таинственной двери, как где-то далеко-далеко, будто в глубине его сознания, раздался смех. Некто неизвестный будто насмехался над тем, что вампир упоминал имя Господа всуе... Дверь распахнулась и новый поток холодного воздуха ударил в лицо гостя. Сквозь мрачную темноту навстречу ему проступал лишь слабый луч... Луч медленно, но верно приближался и вот уже прямо в глаза Мишеля бил яркий свет, заставляя его зажмуриться. То был свет холодный, он не мог причинить вреда такой уязвимой коже вампира. Несколько мгновений... Тишина... Ни единого звука вокруг... Лишь яркое свечение, не доставляющее особого удовольствия даже закрытым глазам... Слабый шепот, неизвестно кому принадлежащий и неизвестно откуда исходящий: "Иногда для достижения цели необходимо пройти полный путь...." Свет медленно позволил себе скрыться в объятиях всепоглощающей темноты, вампир вновь оказался в приятном полумраке... Он мог услышать, как за его спиной слабо хлопнула дверь... А сам Мишель де Лакруа стоял сейчас нигде иначе, как в холле первого этажа странного Замка.... Не было лишь сухих веток от некогда рассыпавшегося "перекати-поле", а вот из-под стола все так же нагло выглядывал яркий и неестественный кусок ткани. Неизвестный Хозяин предоставил своему гостю полную свободу действий. Тот мог передвигаться в любых известных ему направлениях, если, разумеется, это не было какое-то новое помещение... Единственное, чего бы больше не встретил на своем пути г-н де Лакруа - это трупов несчастных девушек... Во всяком случае, трупов тех, которые уже видел. Впрочем, не встретил бы он больше во всех знакомых комнатах ни мистера Монтгомери, ни огромного кота, ни Анны-Луизы с полчищем своих игрушек, ни злобной собаки-монстра, ни веселящейся публики и даже не встретил бы неизвестную красавицу, что так заботливо предлагала ему воды. Только тишина и полная свобода действий. Возможность исследовать это странное строение вплоть до малейшей щели, благо, лупа предоставлена гостю была... На секунду непонятно откуда взявшийся ветерок слабо колыхнул камзол вампира, поиграл с его волосами, и сквозь его легкое дуновение опять неизвестный шепот: "Вспомни... вспомни, Мишель, все ли двери были открыты на твоем пути... Все ли ты видел, что тебе хотели показать? Порой ожидаемое затаилось совсем близко..." Секунда - и ветер стих. Как и неведомый голос...
Прелестное создание было напугано... Ганс с сомнением посмотрел на девушку, выждал несколько мгновений и вздохнул: - Увы... боюсь, что да... Но вы же сильная, Элизабет... В вашем сердце живет любовь. Она поможет вам... Я верю... Менестрель вновь взял девушку за руку и продолжил вести вперед. Вокруг было темно и сыро, они углублялись все дальше и дальше, в самые недры этой неизвестной пещеры. Капли влаги скапливались на концах причудливых отростков, именуемых сталагмитами, и разбивались о сырые камни... Эхо раздавалось то там, то здесь, сливаясь в подобие жалобной мелодии. Они долго шли молча - менестрель и напуганная девушка. Может быть, час... Может, все два... Даже если бы Элизабет спросила бы юношу о времени, он врят ли смог бы ей ответить... - Вот мы почти и дошли... - Ганс вздохнул и остановился в тупике. - Тупик? - его губы сложились в грустную улыбку, - Да... для меня тупик... Но для Вас, Элизабет... Для Вас здесь есть проход.... Если бы девушка присмотрелась в этой непроглядной темноте к стене, что мешала их дальнейшему пути, то через некоторое время увидела бы слабо мерцающую серебристую нить, проходящую сквозь валуны. - Элизабет... Послушайте... Что бы Вас там не ожидало.. Вот... Хозяин некогда оставил мне послание, в котором сказано, что если я встречу когда-либо здесь человека, отдать ему... Юноша отпустил руку девушки, перевернул свои гусли и вытряхнул из них довольно приличный осколок зеркала. С обеих сторон куска была ровная зеркальная поверхность, а вот ребро было неровное... При близжайшем рассмотрении можно было бы предположить, что это кусок алмаза, ювелирно переделанный в зеркало... Подняв осколок с земли, Ганс протянул его Элизабет: - Возьмите... Не бойтесь... Если так было велено, он Вам пригодится... А теперь... идите... Если видите что-то, чего не вижу я - держитесь, закройте глаза и... проходите сквозь стену. У Вас получится. Обязательно получится... Ганс грустно улыбнулся из-под опущенных ресниц, поклонился очаровательной леди и, развернувшись, пошел обратно... Впрочем как только силуэт скрылся в темноте, с той стороны послышалась печальная мелодия гуслей и приятный красивый голос:
Моя мелодия пленяет, словно тайна, И увлекает в неземную даль. Неуловимая, то дерзко, то печально Колышется иллюзии вуаль...
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Мишель де Лакруа
Та таинственная дверь, которую он открыл, оказалась одним сплошным обманом. Она привела его никуда иначе, а именно к самому началу, в холл замка. Правда, уже в этот раз тело убитой девушки с вырванным сердцем испарилось, словно его и не было. Перед Мишелем снова стоял выбор, как в самом начале – две двери, одну из которых он открыл, пользуясь предложением «любезного» Монтгомери. - Проклятье! – сорвалось с холодных губ вампира. – Нет, это сон! – в слепом отчаянии, глушившем в нем все чувства, кроме злости, голода и боли, Мишель ударил кулаком по столику, одиноко стоявшему рядом столику. – Нет, я должен найти выход, пока полностью не в пал в безумие! Стоп! Подожди, успокойся... Хватит безумств! Ты убьешь себя и не спасешь Ее... В голове мгновенно пронеслись воспоминания того момента, когда мужчина предлагал Мишелю открыть дверь. Тут же, как по волшебству в воспаленном мозгу стали складываться картинки, словно в мозаике прилипая плотно к друг другу. Комнаты, двери, двери... целая череда дверей, лица мертвых девушек, и маленькая девочка в комнату в окружении странных игрушек… И этот голос, такой спокойный и насмешливый голос, звучавший как в амфи - театре… - Какую же дверь мне открыть, мсье де Лакруа? Эту? Или может быть... - Сердцу? – вскинув брови, Мишель удивленно взглянул на мужчину. – Разве оно есть у вампира?.. Выбираю эту дверь, месье… левую! - Да, конечно же, дверь!.. О, черт, как же я сразу не догадался, что вы брал не тот путь?! Резко обернувшись, Мишель взглядом отыскал ту дверь, которую в прошлый раз проигнорировал. - Не доверять сердцу, - рассуждая вслух, вампир прикоснулся к металлическому кольцу на двери. - Интересно, что он еще придумал... Резко потянув дверь на себя, Мишель ступил на порог, оказавшись по ту сторону неизвестного, что его ожидало…
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Элизабет
Один, два, три, и еще шаг, и еще...Элизабет, ведомая молодым человеком, все шла и шла вперед. Темная и мрачная пещера поглощала даже тот тусклый свет луны, что проникал внутрь ее, и девушка едва ли могла разглядеть дорогу. Удивительно было то, что она, мало что видя в темноте, еще ни разу не споткнулась и не упала. Это было просто каким-то везением или же менестрель был предельно внимателен и осторожен, действительно оберегал свою спутницу. Верно, что юноша того не желал, но его слова о неизбежности того ужасного поступка, который предстоит совершить в конце пути, когда она встретится с Ним, сильно испугали Элизу. Она просто не представляла, как такое возможно: смотреть Ему в глаза и... Нет, даже мысли об этом причиняют невероятную боль, сердце сжимается будто бы тот кинжал уже в нем... Ее лицо, казалось, еще больше побледнело, глаза потухли, девушка погрузилась в состояние печали. Они все продолжали свой путь, а выхода из пещеру и видно не было, она словно бы не желала отпускать из своих владений человека, что так редко бывают в этом мире. Они шли молча, и теперь ничто не мешало ей в полной мере погрузиться в свои мысли. Конечно же, она думала о нем. Что же он такого совершил? Неужели, пока они были в разлуке, он совершил какой-то ужасный поступок? Сердце отказывалось верить что он, ее Мишель, мог сотворить что-то жуткое! Или же это она? Она сделала что-то неугодное Богу и за это он решил наказать ее, а теперь из-за нее мучается самый дорогой и близкий сердцу...человек? Ее свободная рука легла на грудь, будто бы она так могла унять хоть чуть-чуть ту боль, что ощущала внутри. Она верила, что сама в чем-то виновата. И пусть это было абсурдно, но она не желала верить в то, что Он был всему причиной. А может, и никто из них не виноват? Кто знает... Казалось, что пещере нет конца, но, к счастью, это было не так. Конец все-таки был, но каков! Тупик. И что же делать дальше? На их пути не было ни единого поворота, они все время шли прямо, потому не могли ошибиться, но в конце не было прохода. Элизабет остановилась и не понимающе посмотрела на молодого человека. Но не успела она ничего спросить, как он сам дал ответ на ее немой вопрос, да и не только ответ, но еще и какую-то странную вещицу - кусок зеркала, значение которой Элизе было неизвестно. Она кивнула в знак благодарности и постаралась улыбнуться как можно искренней, ведь она была ему благодарна. - Прощайте..., - возможно, ее шепот был услышен, а возможно, что и нет. Она смотрела ему вслед, пока менестрель не исчез во тьме. Собравшись с силами, Элизабет подошла к стене, закрыла глаза и ступила вперед, сама того не зная, что проходит сквозь стену...
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Joker
[font color=#ffffff]Мишель де Лакруа[/font]
Дверь качнулась и неожиданно открылась внутрь. Однако до конца открыться ей помешало какое-то препятствие. Зайдя внутрь и закрыв-таки дверь случайный гость мог увидеть очередную жертву неизвестного маньяка. Однако... На сей раз это была не девушка... Черный, идеально раскроенный фрак, торчащий край белоснежной рубашки, слегка окропленный кровью, лаковые туфли, коротко стриженные темные волосы - без сомнения, это был мужчина. Его невидящий взор был устремлен куда-то наверх, а его грудь была изуродована огромной рваной раной. - Однако, что забавно... - стоило вампиру перешагнуть порог и оказаться в темноте, как вновь раздался знакомый мужской голос. - ...так это то, мсье де Лакруа, что выбери вы вначале эту дверь, путь оказался бы ничуть не короче... В голосе мистера Монтгомери сейчас не чувстовались и малой доли иронии. Он был совершенно серъезен. И совершенно хладнокровен. Впереди в непроглядную тьму откуда-то сверху падал тусклый свет, выделяя очертания цилиндра, мужского силуэта и трости с набалдашником в виде головы обезъяны. - Кажется, вы добрались до пункта вашего назначения, мсье де Лакруа... Ну что ж... совершенно искренне желаю вам удачи... Падающий сверху свет пропал, но через несколько секунд появился вновь. Однако теперь на том месте, где только что, оперевшись на трость, стоял мистер Монтгомери, теперь на деревянном полу сидела маленькая Анна-Луиза. Ребенок увлеченно чем-то играл и не сразу заметил, как в чем-то испачкался. Недоуменно посмотрев на свои ручки, белокурый ангелок счастливо засмеялся и поднял взгляд на Мишеля. В руках у девочки были осколки зеркал, а грязь на руках оказалась не чем иным, как кровью. Теплый, терпкий запах живой, человеческой крови не мог остаться незамеченным для вампира. - А я знаю... - счастливо улыбаясь и нисколько не беспокоясь о порезах, Анна-Луиза смотрела на Мишеля, - Это ты... Ведь это ты убил мою мамочку... Правда? Зачем? Зачем ты ее убил? Она ведь даже не успела еще меня родить, а ты ее взял и убил... А теперь хочешь выбраться отсюда.... Хочешь крови? Слова, которые произносила маленькая принцесса совсем не гармонировали с ее детским, слегка картавящим голоском. Она будто не понимала, о чем говорит. Через мгновение, резко и неожиданно, Анна-Луиза со всей силой вонзила осколок себе в вену. Нежная детская кожа мгновенно поддалась действию лезвия и аккуратно расползлась в стороны. Из раны струей побежала венозная кровь, будоража сознание вампира. А ребенок сидел на полу и заливался счастливым детскиим смехом. - Нааа,- девочка протянула вампиру руку. В то же мгновение она вонзила лезвие во вторую руку... Уже вся ее ночнушка, белокурые волосы, все вокруг было в крови... Но ребенок продолжал смеяться и кидать на Мишеля хитрые взгляды. Темнота постепенно отступала в углы комнаты, будто пугаясь представшей картины. Очертания комнаты теперь просматривались более четко и детально - это было огромное помещение с необычным окошком наверху, меж деревянных свай. По сторонам от сидящей на полу Анны-Луизы кругом были расположены самые разнообразные зеркала. И во всех, в каждом даже самом маленьком или самом большом зеркале Мишель мог увидеть себя, вопреки всем законам вампирского мира. На мьсе де Лакруа смотрели сейчас со всех сторон десятки таких же как он. Особенно выделялось восемь зеркал - семь по кругу и одно большое, прямо напротив Мишеля. Возле семи узких и длинных расписных антикварных зеркал располагались неболшие позолоченые подставки, на шести из которых лежали вырванные человеческие сердца... Одна чаша была пуста... Взошло солнце и его лучи частично проникли через окошко, отражаясь и преломляясь сотни раз... Однако на удивление, свет не причинял вампиру никакого вреда. Не надо было долго ждать, чтобы это понять. - Мы уже помогли вам, мьсе де Лакруа... - из-за спины вампира осторожно вышел Монтгомери, - Мы собрали вырванные сердца ваших жертв и сложили их в пиалы.... Верно, маленькая проказница? Таинственный страж наклонился и задел кончиком трости носик девочки. Та счастливо засмеялась и продолжила играть с острыми осколками. - Где-то нужно достать еще одно сердце, чтобы выбраться, не так ли, мсье де Лакруа? Думаете, ваше? Хо-хо! Но вы же сами сказали, что у вампира его быть не может! - Монтгомери повернулся к вампиру и улыбнулся. Без иронии. Без насмешки. Без эмоций, как таковых. - Ну что же... Лупа у вас есть... инструкция тоже... Ах да... Ваш кинжал... Надо полагать, в вашем кармане... А я, пожалуй, исчезну. Вы меня пугаете... А ну как и меня порешите...Неееет, свое сердце в качестве седьмого я не отдам... - секунда и Монтгомери исчез, просто-напросто расстаяв в воздухе. А в кармане Мишель мог почувствовать холодное прикосновение кинжала... Через несколько минут утих и счастливый смех девочки - исчезла и она, оставив после себя лишь кровавые разводы на блестящем паркете. Тишина... Такая мертвая и зовущая... Но Мишель не был один в этой непонятной и необычной комнате - его окружали десятки его отражений... И только за самым большим зеркалом, впереди, при большом желании, он смог бы услышать далекий голос той, о которой думал все последнее время... Был ли ее голос иллюзией или реальностью? Это было неизвестно никому... А еще странным можно было посчитать наличие большого количества мелких осколков, особенно учитывая тот факт, что все до единого зеркала в этой комнате невозможно было разбить обычным способом...
[font color=#ffffff] Elisabeth [/font]
Вязкая теплая субстанция приняла человеческую плоть... Несколько мгновений, странные ощущения невесомости - и Элизабет уже стоит в темной комнате... Комната большая - высокие потолки, под которыми видно сваи, и меж которых то и дело игриво проглядывают солнечные лучи, отсутствие мебели... Лишь старенький паркет и многочисленные зеркала.... Зеркала отражают лишь стены, пол, потолок и сами себя, образуя многочисленные "зеркальные коридоры". Девушка не может увидеть свое отражение, как это ни парадоксально... И лишь впереди, за больший центральным зеркалом она видит того единственного, кому посвящены все ее мысли. Того, ради которого она оказалась среди этих оптических иллюзий... Он за широким полупрозрачным зеркалом, он не видит ее... Не видит, не чувствует и не слышит... Словно все пространство в вакууме. Великий гений придумал полупрозрачное зеркало! С одной стороны человек видит свое отражение, а с другой стороны это простое стекло... Так и Элизабет наблюдала сейчас за Мишелем... Она могла видеть его, кровавые разводы на паркете, человеческие серца в чашах... Но помимо всего прочего Элизабет могла слышать возникший из ниоткуда вкрадчивый голос с нотками лукавства: - Здравствуй, Элизабет... Как же могла такая прелестная, такая чистая, такая невинная девушка оказаться в таком ужасном и отвратительном месте? Бежать? Ну конечно бежать, моя милая! Он же убьет тебя... Убьет безжалостно... И заберет сердце, чтобы обрести воображаемую свободу... Или же есть еще вариант выбраться самой отсюда.... Ай, Том, больно... По голосу можно было предположить, что его обладатель поморщился. Послышалась какая-то непонятная возня... - Ой... Ой, Хозяин... Ой, простите, Хозяин... Я без лишних слов... Молчу.... И снова тишина вокруг.... Все было так непонятно, так пугающе и так необычно...
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Элизабет
Проходя сквозь стену, Элизабет почувствовала, будто бы она растворилась в воздухе, стала подобна ветру, что без труда мог проникнуть туда, куда, казалась бы, попасть невозможно. Ей стало от этого страшно, ведь впереди ее ждала неизвестность. Она не знала, что ожидает ее там, за стеной, не могла даже представить. Потому что этот мир был непонятен ей, чужд. Вообрази она одно, а в действительно все было бы наоборот. Или же представь она, совершенно случайно, что-то жуткое, страшное, то, что видела в своих кошмарах, то вдруг оно исполнилось бы? Этот мир невозможно было понять. Всего пара секунд и девушка вновь обрела плоть. Она прошла сквозь стену, но все еще не решалась открыть глаза. Она боялась неизвестности. Ее сердце забилось в учащенном ритме, по телу пробежала дрожь. Я смогу, смогу! Я выдержу все, чтобы ни было здесь, какие испытание мне не были бы уготованы...Все стерплю..ради него одного... При таких мыслях в голове сразу всплывали слова доброго молодого человека, что помог Элизабет, о том, как им покинуть это пространство, когда они найдут друг друга. Как же больно становилось при одних лишь размышлениях об этом, но девушка теперь была уверена, что Ганс ей не врал, а значит, ей следовало взять себя в руки. Если это был единственный путь, ведущий обратно их в реальную жизнь, то им надо было воспользоваться! Но...как... Плотно сжав губы, наполнив легкие воздухом и сжав руки в кулачки, Элизабет открыла глаза. Она оказалась в огромной просторной и светлой комнате. От такой разительной перемены девушка чуть прищурилась, пока еще не успев привыкнуть к свету после долгого пути по темной и мрачной пещере. Ни мебели, ни людей, ни чудовищ. Пусто. И лишь множество зеркал были обращены к Элизабет. Она была так растеряна, что даже не сразу поняла, что ни в одном зеркале не было ее отражения, словно бы она...была вампиром. И только через несколько секунд ее внимание привлекло зеркало, расположившееся в середине комнаты. В нем отражался лик того, кого она так безумно любила, кому верила, тот, кто был для нее целым миром, ее миром. Она так ждала его, все эти дни, что тянулись, будто вечность, все пребывание в мире иллюзий. Она ждала лишь момента как увидит его прекрасное идеальное лицо, как коснется его, как прижмется к нему. Медленно, опасаясь каким-то неверным движением развеять то, что могло быть миражом, она подошла вплотную к зеркалу и прислонилась к нему ладонями. Да, там действительно был он. Она любовалась им, замерев, быть может, минуту - две, и лишь потом заметила, что на паркете была кровь, а вокруг него мертвые человеческие сердца. Элиза ужаснулась. Ее глаза расширились от еще большего страха. - Мишель? - она тихо, почти шепотом позвала любимого, но тот не услышал. Тогда она стала говорить все громче и громче, переходя на крик: - Мишель! Мишель, ты слышишь меня?! Дорогой, милый, любимый..Прошу, услышь меня! - она кричала, ее маленькие ладошки, что сжались в кулачки, сейчас с силой били по стеклу. Но он, судя по всему, не слышал ее. На ее глаза выступили слезы, она в бессильной ярости била и била по стеклу, словно птица, так отчаянно желавшая покинуть клетку, прорваться к Свободе. Она бы и дальше так отчаянно ударяла по стеклу, пока не разбила бы руки в кровь, но тут, словно бы из неоткуда послышался голос. Незнакомец обращался именно к ней, к Элизабет. Собственно, никого другого здесь и не было. От неожиданности, девушка разжала ладони, и из ее руки выпал кусок зеркала, что дал ей Ганс. - Вы...Кто Вы? - в страхе озираясь по сторонам громко говорила она, - Он? Убьет? Бежать? Что вы такое говорите?! Это все ложь и я не собираюсь уходить без него! Даже в такой тихой и спокойной девушке могла проснуться злость и какая-то неизвестная ранее решительность при одном только оскорблении ее любимого. Разве она могла верить неизвестному, что говорил такие странные для нее вещи? Убить? Он не мог убить, она знала, что он не такой, что он скорее сам падет, но не даст никому обидеть ее. В порыве злости, девушка подхватила с пола вещь, что обронила, и вновь вернулась к зеркалу. Взмахнув рукой она прочертила по идеально-гладкой поверхности боковой стороной куска зеркала, от чего образовалась трещина во весь рост Элизы. Не задумываясь о последствиях, она со всей силы, что у нее имелась, ударила прямо по этой линии. Зеркало содрогнулось, и казалось, вот-вот должно было рассыпаться на осколки...
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Мишель де Лакруа
Он вошел в зеркальную комнату. Дверь захлопнулась за спиной вампира, а взору предстала та же картина, что и в других комнатах: мертвое тело, зверски убитое, с зияющей раной на груди. Но на этот раз тело было мужчины. Казалось странным, что убийца в этот раз нарушил свой ритуал или пристрастие и жертвой оказался мужчина вместе красивой молодой девушки. Знакомый голос того, о ком последние пять минут вспоминал Мишель, не лишая себя удовольствия осыпать его проклятиями и представлять картину, как тот с оторванной головой лежит подобно одной из убитых девушек, нарушил тишину. Пункт назначение?.. Да, конечно... Я только и ждал момента, когда смогу снова увидеть вашу физиономию, месье Монтгомери!.. Кажется, в прошлый раз мне так и не удалось открутить вам голову или сломать шею!… Вам никто не говорил, что вы безумны, даже больше, чем я, если думаете, что я стану принимать участие в каком-то ритуале! Хотите управлять теми, кто не под силу, даже здесь, где я значу не больше чем тот луч света, что светит, но не причиняет вреда… Нет, маг-практикант из меня не получится, не выйдет, месье! Достаточно того, что я попал в этот чертов лабиринт, и вижу вас – сумасшедшего убийцу… В комнате Монтгомери был не один. Ему составляла компанию та странная девочка, Анна-Луиза, которая так отчаянно просила Мишеля почитать ей сказку, что превратилась в зловещее чудовище. Было странным, что девочка обвиняла его в смерти матери. Да, девочка и правда была довольно странной. Держа в ладони осколок от зеркала, она изрезала себе все вальцы в кровь. Но, кажется, ее это совершенно не волновало. Даже наоборот. После обвинительных слов она предложила ему испить ее крови. При этом девочка она вонзила себе осколок в руку. Из рваной раны по белоснежной коже ребенка мгновенно заструилась кровь… Господи, нет… Я схожу с ума!.. Изнутри едва ли не вырвалась наружу та тварь, которая на протяжении долгих часов давала знать о себе. Мишель резко отпрянул назад, стараясь не дышать, чтобы больше не чувствовать того аромата крови, который он почувствовал… В тот же миг свет из окна, расположенного сверху, наполнил комнату. Только сейчас он заметил, что комната на самом деле была зеркальной, и, как ни странно, в каждом зеркале он мог видеть свое отражение. За спиной он услышал голос Монтгомери. Мужчина снова упомянул о сердцах, о том, что он требовал от него, чего ждал… - Вы, правда, думаете, что я способен на то, чего вы от меня желаете увидеть?.. – в чуть хриплом голосе вампира прозвучал сарказм. Но... Монтгомери его уже не слышал. После короткого выступления он исчез, растворяясь в лучах света вместе с девочкой. - О нет… это сумасшествие никогда не закончится…, - вампир буквально почувствовал, как по его коже пробежала дрожь. Плотно сжав зубы, он шагнул в центр комнаты. Свободная рука, та, что не держала книгу, наткнулась на кинжал в кармане. Тонкие пальцы вампира достали его, едва ли не всей силы сжав в ладони. - Если это не последнее испытание, то... я не знаю, что… Он резко замолчал. Ему показалось или он, правда, услышал знакомый голос?.. - Бет?.. Да! Это она!.. Я узнал ее голос... узнал бы из тысячи других!.. Он уже ни о чем не мог думать, кроме как сокрушить преграду, разделявшую его от любимой. Первая отчаянная мысль, что пришла в голову Мишеля, была сделать ход конем: проложить себе путь, воспользовавшись лупой. Он уже был готов швырнуть ее в зеркало… в то, что выделялось из восьми зеркал на фоне остальных, но в этот момент он обронил книгу. Наклонившись, Мишель спешно поднял ее с пола. Острый взгляд вампира снова пробежался по строчкам, где описывалось проведение ритуала… Болезненно морщась, Мишель отвел взгляд в сторону. На его бледном лице отразилось страдание и боль... - Где-то нужно достать еще одно сердце, чтобы выбраться, не так ли, мсье де Лакруа? Думаете, ваше? Хо-хо! Но вы же сами сказали, что у вампира его быть не может! - Нет сердца... у меня? Но... да, видимо я и, правда, тронулся умом, раз сказал подобную чушь! Тот, кто любит... он не может жить без сердца… Звон разбитого стекла заставил Мишеля оглянуться назад… - Бет?... Бет! В свете утреннего луча солнца он увидел ее лицо… Из тысячи других лиц он узнал бы ее! Ее аромат мгновенно наполнил эту жуткую комнату. Мишель глухо застонал, чувствуя, что едва ли не теряет рассудок от радости, что видит любимую... Забыв про книгу, он кинулся навстречу девушке. - Да… это ты! – холодные губы дрогнули в улыбке. - Ты здесь, со мной, ... Милая, любимая, дорогая… Как я счастлив, что ты жива, ты со мной…, - не понимая что может причинить боль, он порывисто прижал ее к себе, вдыхая ее аромат. – Боже... ты вернул ее мне! Бет, прости меня, я так виноват перед тобой, я... Он чуть отстранился, буравя ее взглядом. – Я не должен был так много думать о тебе... Я попал в это... странное место, если не сказать иначе, и еще повлек тебя за собой!.. Мне нет прощения, - он наклонился, целуя ее в висок, продолжая говорить приглушенным голосом: - Ты должна выбраться отсюда… Боже! Как же я люблю тебя!.. Я.. знаю способ, как отсюда выбраться. Эти сердца в чашах... все нужно сделать так, как описано в книге. Там лишь… не хватает одного, - серые глаза вампира прищурились, всматриваясь в лицо девушки. – Ты положишь сердце в пустую чашу…Вот линза, возьми ее… Прошу тебя, ничего не перепутай! - холодная рука сжала ее ладонь. - Твоя жизнь зависит от того, насколько ты правильно все сделаешь… Я… я живу лишь только ради тебя, и моя жизнь принадлежит тебе, Бет, слышишь?! – свободная рука, сжимавшая все это время кинжал дрогнула. - Ты – моя жизнь! Пожалуйста, сделай все, как я сказал, ради меня… Отстранившись от девушки, Мишель поспешно отступил назад ровно на три шага, словно боялся, что она его остановит... и занес руку над грудью… Сильный удар пришелся в область его сердца, совсем рядом с ним, впиваясь острием кинжала в кожу, разрезая плоть и утопая в ней...
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Элизабет
Один лишь удар, но какой! Все силы этой хрупкой особы были вложены в него! Ради того, чтобы пробраться через эту преграду, что разделяла два любящих сердца, она была готова совершить невозможное, что, собственно, и сделала. Большое зеркало затрещало, зашаталось, вот-вот готовое обрушится. Девушка едва ли успела отскочить в сторону, как прозрачная стена распалась на осколки и пала на пол. Звон битого стекла раздался эхом в просторной комнате, чуть ли не оглушая Элизабет. Девушка закрыла глаза и уши, оставаясь в сторонке. Кажется, многочисленные стеклышки, те, что были разбросаны по всей комнате, не задели ее. Хотя, возможно, она просто не заметила. Сейчас она не обратила бы внимание, даже если в ее грудь впился бы огромный кусок стекла, подобно тому, что она использовала. Ее глаза открылись, она осторожно отняла руки от головы. Все стихло. Но тишину тотчас же разрушил до щемящей боли в сердце голос. Он. Его такой приятный слуху бархатистый голос восторженно произносил ее имя. Теперь она точно знала, что смогла разрушить преграду, теперь он видел ее, как и она его. Секунду или две она наблюдала за ним не делая никаких движений, но потом отчаянно кинулась ему навстречу. Она бежала по битому стеклу и на удивление ни споткнулась, ни упала. Она просто не могла себе позволить этого. Самое большое желание было поскорей коснуться его, оказаться рядом. Она боялась, что это зеркало может собраться вновь и не пропустит ее к нему. Совсем скоро она оказалась в той же комнате, а точнее, с той же стороны комнаты, что и он. Точно молния, Элиза налетела на вампира. Будь она посильнее, то, верно, сшибла бы его с ног. Ее тонкие пальцы с невероятной силой вцепились в его рубашку, она прижалась к нему, вдыхая аромат его тела. Как она скучала по нему! Как долго она ждала этого мгновенья, когда сможет укрыться в его теплых объятиях, когда позабудет все невзгоды, ведь рядом с ним все так беззаботно и легко, так хорошо и так прекрасно. С ним ничего не страшно, с ним возможно даже невозможное. А она так боялась, что в этом гадком мире ему причинят вред, боялась не суметь отыскать его, затерявшись в иллюзиях. Боялась потерять навсегда, безвозвратно...Боялась ощутить ту боль, что испытала уже однажды... Но все ее опасения, как ей сейчас казалось, были напрасны. Судьба смиловалась над ними. Они вновь были вместе, вместе и теперь уже навсегда...навсегда... - Мишель! - ее глаза наполнились слезами и потекли по ее щекам. Слезы горечи разлуки теперь смешались со слезами счастья, счастья от того, что чувствует тепло его души, холод его тела, его голос, видит его прекрасное лицо. - Да, это я...Я люблю тебя, как я тебя люблю! О, Мишель! - из ее уст фантаном слов вырывались те чувства, что потоками выплескивались из ее сердца. Она не могла сдерживать свои эмоции, да и не желала. Ее руки коснулись его лица, с нежностью поглаживая по щекам. Ее светло-карие глаза преданно смотрели в такие любимые ей серые глаза. Как ей хотелось сейчас коснуться его губ, почувствовать то чувство, от которого буквально таяла всегда, когда он ее целовал. - Мишель, обещай! Обещай, что больше мы не расстанемся! Без тебя минуты длятся вечность! Ты мне так нужен, Мишель! - она говорила быстро и звонко, едва ли мысленно поспевая за своими словами. Ей так много хотелось ему рассказать о том, что пережила, что чувствовала в разлуке без него. Но в то же время ей хотелось просто помолчать с ним рядом, обнявшись. Самое важное было - чувствовать, что он рядом, с ней. Она была увлечена только им, потому позабыла и то, почему она здесь, и то, где они. Она не видела вокруг ни странных зеркал, ни чаш с человеческими сердцами. Для нее существовал только он, он один! Все ее внимание принадлежало ему. Он вдруг отстранился и начал говорить что-то. Девушка была так взволнованна состоявшейся встречей с любимым, что смысл его слов долго до нее не доходил. Она не понимала, к чему были его слова. - Мишель? Милый, любимый...Что...О чем ты? - она вновь коснулась ладонью его лица, непонимающе на него посмотрела. - Сердца? Чаши, обряд? Мишель?..Какая книга? - она не понимала даже значения тех слов, что произносила. Ее воспаленный безмерным счастьем разум не мог мыслить здраво. Она позабыла все на свете, утопая в омуте серых глаз. "Ты – моя жизнь! Пожалуйста, сделай все, как я сказал, ради меня… " - только лишь последние слова заставили ее вновь думать. Все ранее им сказанное начало приобретать смысл и, наконец, сложилось в жуткую картину. Она теперь знала, о чем он. О том самом обряде, о котором говорил ей менестрель. Ее глаза наполнились диким ужасом. Все происходило невероятно быстро, но вместе с тем и медленно. Элизабет уже прекрасно понимала, что собирается он сделать, будто бы она заглянула в будущее на несколько секунд вперед. Но это никак не могло помочь ей. Она была лишь человеком, она могла видеть, но не могла ничего сказать или сделать. Слишком медлительна, ведь она человек... Она хотела схватить его руку, в которой он сжимал нож, но тело было подвластно времени. Только лишь тогда, когда холодная сталь металла оказалась у него в груди, она смогла сдвинуться с места. Но уже поздно, слишком поздно. Из раны, что Мишель нанес себе, тут же хлынул кровавый ручей, пачкая камзол и рубашку. Эта густая субстанция отразилась в полных ужаса глазах девушки. Она уловила едва ощутимый металлический запах крови, желудок тут же запротестовал, тошнота подступила к горлу. Ее руки в то же мгновение прикрыли рот, она проронила полустон. Температура тела отчего-то стала резко подниматься, Элизабет стало душно, ей не хватало воздуха. Глаза постепенно обвалакивала дымка, все стало темнеть и расплываться. Она уже почти не видела своего любимого с кровоточашей раной в груди. Ей стало так плохо, будто бы это она вонзила себе в сердце кинжал! Ни ее душа, ни тело не смогло выдержать той боли, что она ощутила, когда холодная сталь впилась в сердце ее возлюбленного. Ее ноги стали подкашиваться. Теряя равновесие, она сделала три неуклюжих шага назад и тут же рухнула на пол. Ее глаза закрылись, дыхание больше не было таким тяжелым, оно вновь стало равномерным. Элизабет потеряла сознание, ее разум окутала кромешная тьма. И во тьме был лишь один образ - Его образ. Такой прекрасный, как всегда, с улыбкой на устах. Но всю картину портила дыра в его груди, откуда струйками сочилась кровь и...через мгновение, уже в мире собственных иллюзий она увидела свои руки...Они были выпачканны кровью, на них лежало сердце и против всех законов жизни билось, отчаянно билось. Она ощущала его ритм, что был схож с ритмом ее собственного сердца. В бреду она начала что-то кричать, проклинать себя за то, что сотворила. Ее лоб покрылся испариной, она махала руками из стороны в сторону, звала Мишеля, умоляла его простить ее за такой ужасный поступок, за то, что поддалась... - Мишель, прости! Прости...я не хотела, Мишель..я..., - на ее ресницах заблестели слезы и солеными дорожками скатывались с ее лица.
"Будь собой. Прочие роли уже заняты" (с) Оскар Уайлд
Joker
[font color=#ffffff]Elisabeth Мишель де Лакруа [/font]
Действие пьесы достигло момента кульминации... Зрители в ожидании замерли, музыка стихла - казалось, остановилось даже время... Невольные актеры замерли на своих мизансценах, не в силах уже что-то изменть. И тогда спустились сверху многочисленные солнечные лучики, насквозь пронзая тела заблудившихся в лабиринте влюбленных. Намного быстрее стало прозрачным тело девушки - она постепенно исчезала все больше и больше, пока, наконец, не растворилась совсем в этих лучах. Когда Элизабет очнется - она обнаружит себя на крыльце домика, рядом с котором недавно развешивала белье. Она будет лежать на ступенях, а сверху будет ярко светить утреннее солнце, золотые лучи которого будут приятно ласкать бледную кожу, возвращая ее к жизни. Ей будет казаться, что и не было ничего - не было пещеры, печального менестреля с гуслями, зеркальной комнаты... Все будет выглядеть лишь страшным и жутким сном, если бы не маленький кусочек алмаза-зеркала, зажатый в кулачке юной леди, да еще не высохшие слезы на ее щеках...
Тело вампира сопротивлялось солнечным лучам - из раны на груди все еще сочилась кровь. - Нет, ну какой же глупец! - словно через туман послышался возглас Монтгомери. - Тшшшш..... Монтгомери, ступай к себе... Оставь нас... - странный шепот, словно шелест весенней листвы от порыва ветерка, приказал странному стражу в цилиндре удалиться. Тело Мишеля наконец-таки перестало сопротивляться и постепенно начало растворяться в золотых лучах, не причиняя ему никакой боли. Разве что яркий свет резал глаза и заставлял зажмуриваться до потери сознания. Неизвестно, сколько прошло времени, пока вампир пребывал в забвении. Но из странного состояния его мог вызвать только прежний, неизвестный шепот. От него невозможно было скрыться, его нельзя было проигнорировать. Только шепот и утренний свет вокруг. - Мишель... Очнись, Мишель... Если бы вампир открыл глаза, то увидел бы прямо над собой склонившуюся девушку с золотистыми волосами и синим медальоном на груди. Девушка явно была знакома Мишелю, да и она, судя по всему, прекрасно его помнила. А потому приложила указательный пальчик к его губам, пресекая любые попытки что-то сказать, и улыбнулась. - Вот мы и встретились, мсье де Лакруа... - голубые глаза излучали какую-то грустную доброту. - Добро пожаловать в мои лабиринты разума и иллюзий. Место, где прошлое, настоящее, будущее, "если" и "может быть" сливаются воедино. У вас явно остались ко мне вопросы... А может быть и нет... Но тем не менее, я отвечу на возможные. Пока вы слышите и внимаете... Блондинка тряхнула волосами и по-доброму усмехнулась: - А вы неисправимы, Мишель. Совершенно точно, неисправимы... Мне нет смысла держать вас здесь дальше. О нет, только не подумайте, что вы оказались здесь по моей вине... Вы пришли сюда сами, добровольно, только благодаря своим мыслям. Иногда страшно подумать, до чего только может довести тоска и отчаяние, не правда ли? Я могла и сразу отпустить вас, но ведь зачастую приходиться пройти полный круг перед истинным пониманием... Вас по-прежнему волнуют жертвы с вырезанными сердцами? Не волнуйтесь... Это все иллюзия. Лишь переносный смысл... Материализовавшаяся и утрированная мыслеформа.... Люди без сердец олицетворяют ваших близких знакомых, а их вырезанные сердца, если вы до сих пор не поняли - отданная вам любовь... Или забранная вами? Впрочем, это неважно... Анна-Луиза... Да... ваша возможная, так и не появившаяся на свет дочь... Да-да, не забывайте, вы находитесь в месте, где переплетаются и "если" и "может быть". И в финале... Элизабет оказалась здесь только из-за вас... Увы, но любящий вынужден всегда разделять любые горести и радости того, кого он любит. С ней все в порядке, она вернулась в реальность и едва ли помнит то, что произошло здесь... Изменил ли ее лабиринт? Сомневаюсь, хотя... Время все расставит на свои места. Но что же мне делать с вами, неисправимый Мишель? Ваш поступок, когда вы вонзили нож в свое сердце, дает повод думать, что в вашем существовании есть светлое будущее... есть надежда... Я не верю, что все именно так. Но я верю в людей и в души... пусть даже души вампиров... - девушка мягко коснулась ладонью груди Мишеля. - Я отпускаю вас, мсье де Лакруа. Вы свободны. Не задавайте мне больше вопросов и не пытайтесь найти меня в мире реальном... Просто дайте обещание, что в следующий раз будете внимательнее со своими мыслями и пообещайте, что начнете ценить ваше существование, которое у людей именуется Жизнью... Прощайте, Мишель... Мне вас немного жаль... Но будьте счастливы... - блондинка наклонилась еще ниже и коснулась теплыми губами холодного лба вампира. После, она выпрямилась в полный рост, еще раз посмотрела на Мишеля, улыбнулась ему и, развернувшись, медленно пошла вперед, растворяясь в золотистых лучах. Через несколько мгновений солнечный свет начал постепенно тускнеть, пока не исчез вовсе. А вампир мог теперь увидеть вокруг себя интерьер недавно покинутого кабинета... Больше уже ничего не напоминало о недавних событиях, кроме... увесистой лупы, что была зажата в ладони вампира. Рубашка же его была цела и чиста - ни пореза, ни крови, ни единого следа на груди... И если бы Мишель поднес бы лупу ближе - в отражении толстой линзы он смог бы увидеть объятый пламенем одиноко возвышающийся в пустыне Черный Замок. Огни пламени весело плясали, поглощая замок весь до единой щепки... Со всеми его обитателями, со всеми загадками и тайнами, со всеми страхами, иллюзиями и неизвестными надеждами..........................................................
-
-
15.05.2009 в 16:19Рука женщины коснулась его плеча. Мишель вздрогнул, едва ли не отступая назад, недоверчиво взглянув в глаза незнакомки. Ее подкупная притягательность и любезность служили поводом для вампира задуматься, что все это было не просто так. Отчего такая любезность к его персоне?
Доверять, вам? Конечно! Я даже себе не доверяю, а уж тебе, твоим добрым речам и милой улыбке тем более. Не для того я живу почти сто лет, чтобы верить тому, что видят мои глаза. Столь «милый» прием и сам лабиринт… странно, что этот… Монтгомери не завершил начатое. Ах, да, игрушки, куклы... Он привык к иной игре, театральным представлениям… Решил поиздеваться надо мной и дальше?! Мерзавец!..
Мишель почти не слушал то, что говорила женщина. Болезненно морщась, вампир нехотя раскрыл книгу, остановившись на пороге другой комнаты. Опираясь плечом о стену, он стал просматривать страницу... Дневной тусклый свет освещал комнату и пожелтевшие страницы книги. Серый взгляд вампира впился в нарисованную странную схему, слова, выведенные аккуратным почерком карандашом.
"Возвращение", ритуал 74... Черт! Сердца мертвых… девушек?! Да, вот зачем они были нужны тебе… Чудовище!.. Черт, не думает ли он, что я… Нет, это не для меня – ритуал и магия. Тогда что он хочет от меня? Мое сердце ему вряд ли …
Мысли оборвались. По бледному лицу вампира пробежала мелкая дрожь, а холодные губы плотно сжались. Он боялся закончить мысль. Он уже не мог ни о чем думать. Ему вдруг стало по-настоящему страшно, впервые, за то время, что он жил иной жизнью, другим… Мишель оторвался от книги и теперь его холодный хищный взгляд устремился на золотистый диван, стоявшей посреди комнаты. Прямо за ним он увидел узорную дверь, выделявшуюся ярким пятном на фоне обычной комнаты. Не теряя времени, он направился к двери…
И снова он увидел мертвую девушку... Зиявшая рана в области груди…
Испуганно озираясь на труп, вампир хотел толкнуть дверь, чтобы скорей покинуть комнату, но во время заметил надпись на двери.
- "Зеркальная комната", - произнес он вслух, нерешительно касаясь тонкими пальцами шероховатой деревянной поверхности. – Та самая комната… О, боже, наконец-то!..
Соберись!.. не теряй бдительность.. Черт, я так ослаб.. и это постоянное ощущение голода… Прости меня, милая, прости меня… Я не должен был так поступать.. удаляться от тебя.. Вечно я все делаю наперекор судьбе! Если судьба свела нас вместе, зачем отказываться от счастья? Какое незабываемое счастье… любить тебя, мое чудо… Как я хочу увидеть тебя, снова...
Достав из кармана ключ от комнаты, Мишель дважды провернул ему в замочной скважине, и потянул дверь на себя, ступая на порог…
-
-
15.05.2009 в 16:19Элизабет попыталась улыбнуться молодому человеку, который, видимо, по доброте души своей хотел ей, заблудшей в этом лабиринте, хрупкой и растерянной девушке помочь найти путь к ее возлюбленному. Но какая же еще могла быть сейчас улыбка? Печальная, грустная, полная отчаяния и скорби...В ее голове вновь и вновь прокручивалось одно и тоже видение, что она узрела в капле. Его лицо, измученное, измотанное, Элиза не могла разглядеть всего за столь короткое время, но то, что ему было плохо для нее не стало тайной.
Элизабет поднялась и вновь дала менестрелю ее вести за собой. Все ее мысли и чувства путались, она терялась, ее взгляд казался туманным. Теперь она была далека от этой пещеры, она блуждала в недалеком прошлом, вспоминая тот день, день их разлуки в мельчайших подробностях. Все было так натурально, будто бы она снова проживала тот день. Ее волнения, ее поведение, его холодных взгляд и таинственная молчаливость. Еще немного и она добралась бы до печального момента, но...голос менестреля спас ее от неминуемой печали.
От Элизабет не ускользнуло то, что его история и их история были чем-то похожи. Но почему именно они должны были попасть в этот неизведанный мир иллюзий? Неужели только они испытывали горечь разлуки? Ведь не может быть такого, чтобы всем выпадала "честь" оказаться в этом месте...
Постепенно, по мере того, как они ступали в глубь пещеры становилось все светлее, и это был вовсе не лунный, а солнечный свет. Они остановились и Элизабет, прикрывая глаза ладошкой стала всматриваться вверх. Солнце....такое ярко, живо и красивое, ассоциирующееся с чем-то радостным и веселым, вселяло грусть в девушку, вновь заставляя предаваться гнетущим ее мыслям. Ведь она видела это яркое светило после их разлуки, после того, как...
Бет посмотрела на менестреля и слегка была шокирована. При свете солнечных лучей он казался прозрачным, будто бы призрак. Сейчас девушка еще более посочувствовала ему. Ей хотелось сказать ему что-то, подбодрить, но, увы, на ум совершенно ничего не приходило, да и она боялась сделать ему больнее.
Они продолжили путь и то, что рассказывал Ганс повергло в ужас юную мисс. Она надеялась, что, встретив Мишеля им не выпадет такого испытания, ведь...Как?! Как же она сможет вонзит в сердце кинжал тому, кого любит больше всего на свете? А если все будет иначе, сможет ли он совершить такое? И будет ли это верно?
- Ганс, вы..вы уверенны? Такой странный...жуткий способ...неужели только так можно покинуть этот мир? - ее голос был словно шепот, будто она боялась быть услышанной кем-то еще.
-
-
15.05.2009 в 16:20[font color=#ffffff]Мишель де Лакруа[/font]
Как только вампир повернул несколько раз ключ в замочной скважине таинственной двери, как где-то далеко-далеко, будто в глубине его сознания, раздался смех. Некто неизвестный будто насмехался над тем, что вампир упоминал имя Господа всуе...
Дверь распахнулась и новый поток холодного воздуха ударил в лицо гостя. Сквозь мрачную темноту навстречу ему проступал лишь слабый луч... Луч медленно, но верно приближался и вот уже прямо в глаза Мишеля бил яркий свет, заставляя его зажмуриться. То был свет холодный, он не мог причинить вреда такой уязвимой коже вампира.
Несколько мгновений... Тишина... Ни единого звука вокруг... Лишь яркое свечение, не доставляющее особого удовольствия даже закрытым глазам...
Слабый шепот, неизвестно кому принадлежащий и неизвестно откуда исходящий:
"Иногда для достижения цели необходимо пройти полный путь...."
Свет медленно позволил себе скрыться в объятиях всепоглощающей темноты, вампир вновь оказался в приятном полумраке...
Он мог услышать, как за его спиной слабо хлопнула дверь...
А сам Мишель де Лакруа стоял сейчас нигде иначе, как в холле первого этажа странного Замка.... Не было лишь сухих веток от некогда рассыпавшегося "перекати-поле", а вот из-под стола все так же нагло выглядывал яркий и неестественный кусок ткани.
Неизвестный Хозяин предоставил своему гостю полную свободу действий. Тот мог передвигаться в любых известных ему направлениях, если, разумеется, это не было какое-то новое помещение...
Единственное, чего бы больше не встретил на своем пути г-н де Лакруа - это трупов несчастных девушек... Во всяком случае, трупов тех, которые уже видел.
Впрочем, не встретил бы он больше во всех знакомых комнатах ни мистера Монтгомери, ни огромного кота, ни Анны-Луизы с полчищем своих игрушек, ни злобной собаки-монстра, ни веселящейся публики и даже не встретил бы неизвестную красавицу, что так заботливо предлагала ему воды. Только тишина и полная свобода действий. Возможность исследовать это странное строение вплоть до малейшей щели, благо, лупа предоставлена гостю была...
На секунду непонятно откуда взявшийся ветерок слабо колыхнул камзол вампира, поиграл с его волосами, и сквозь его легкое дуновение опять неизвестный шепот:
"Вспомни... вспомни, Мишель, все ли двери были открыты на твоем пути... Все ли ты видел, что тебе хотели показать? Порой ожидаемое затаилось совсем близко..."
Секунда - и ветер стих. Как и неведомый голос...
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[font color=#ffffff]Elisabeth [/font]
Прелестное создание было напугано... Ганс с сомнением посмотрел на девушку, выждал несколько мгновений и вздохнул:
- Увы... боюсь, что да... Но вы же сильная, Элизабет... В вашем сердце живет любовь. Она поможет вам... Я верю...
Менестрель вновь взял девушку за руку и продолжил вести вперед. Вокруг было темно и сыро, они углублялись все дальше и дальше, в самые недры этой неизвестной пещеры.
Капли влаги скапливались на концах причудливых отростков, именуемых сталагмитами, и разбивались о сырые камни... Эхо раздавалось то там, то здесь, сливаясь в подобие жалобной мелодии.
Они долго шли молча - менестрель и напуганная девушка. Может быть, час... Может, все два... Даже если бы Элизабет спросила бы юношу о времени, он врят ли смог бы ей ответить...
- Вот мы почти и дошли... - Ганс вздохнул и остановился в тупике.
- Тупик? - его губы сложились в грустную улыбку, - Да... для меня тупик... Но для Вас, Элизабет... Для Вас здесь есть проход....
Если бы девушка присмотрелась в этой непроглядной темноте к стене, что мешала их дальнейшему пути, то через некоторое время увидела бы слабо мерцающую серебристую нить, проходящую сквозь валуны.
- Элизабет... Послушайте... Что бы Вас там не ожидало.. Вот... Хозяин некогда оставил мне послание, в котором сказано, что если я встречу когда-либо здесь человека, отдать ему...
Юноша отпустил руку девушки, перевернул свои гусли и вытряхнул из них довольно приличный осколок зеркала. С обеих сторон куска была ровная зеркальная поверхность, а вот ребро было неровное... При близжайшем рассмотрении можно было бы предположить, что это кусок алмаза, ювелирно переделанный в зеркало...
Подняв осколок с земли, Ганс протянул его Элизабет:
- Возьмите... Не бойтесь... Если так было велено, он Вам пригодится... А теперь... идите... Если видите что-то, чего не вижу я - держитесь, закройте глаза и... проходите сквозь стену. У Вас получится. Обязательно получится...
Ганс грустно улыбнулся из-под опущенных ресниц, поклонился очаровательной леди и, развернувшись, пошел обратно... Впрочем как только силуэт скрылся в темноте, с той стороны послышалась печальная мелодия гуслей и приятный красивый голос:
Моя мелодия пленяет, словно тайна,
И увлекает в неземную даль.
Неуловимая, то дерзко, то печально
Колышется иллюзии вуаль...
-
-
15.05.2009 в 16:21Та таинственная дверь, которую он открыл, оказалась одним сплошным обманом. Она привела его никуда иначе, а именно к самому началу, в холл замка. Правда, уже в этот раз тело убитой девушки с вырванным сердцем испарилось, словно его и не было. Перед Мишелем снова стоял выбор, как в самом начале – две двери, одну из которых он открыл, пользуясь предложением «любезного» Монтгомери.
- Проклятье! – сорвалось с холодных губ вампира. – Нет, это сон! – в слепом отчаянии, глушившем в нем все чувства, кроме злости, голода и боли, Мишель ударил кулаком по столику, одиноко стоявшему рядом столику. – Нет, я должен найти выход, пока полностью не в пал в безумие!
Стоп! Подожди, успокойся... Хватит безумств! Ты убьешь себя и не спасешь Ее...
В голове мгновенно пронеслись воспоминания того момента, когда мужчина предлагал Мишелю открыть дверь. Тут же, как по волшебству в воспаленном мозгу стали складываться картинки, словно в мозаике прилипая плотно к друг другу. Комнаты, двери, двери... целая череда дверей, лица мертвых девушек, и маленькая девочка в комнату в окружении странных игрушек… И этот голос, такой спокойный и насмешливый голос, звучавший как в амфи - театре…
- Какую же дверь мне открыть, мсье де Лакруа? Эту? Или может быть...
- Сердцу? – вскинув брови, Мишель удивленно взглянул на мужчину. – Разве оно есть у вампира?.. Выбираю эту дверь, месье… левую!
- Да, конечно же, дверь!.. О, черт, как же я сразу не догадался, что вы брал не тот путь?!
Резко обернувшись, Мишель взглядом отыскал ту дверь, которую в прошлый раз проигнорировал.
- Не доверять сердцу, - рассуждая вслух, вампир прикоснулся к металлическому кольцу на двери. - Интересно, что он еще придумал...
Резко потянув дверь на себя, Мишель ступил на порог, оказавшись по ту сторону неизвестного, что его ожидало…
-
-
15.05.2009 в 16:21Один, два, три, и еще шаг, и еще...Элизабет, ведомая молодым человеком, все шла и шла вперед. Темная и мрачная пещера поглощала даже тот тусклый свет луны, что проникал внутрь ее, и девушка едва ли могла разглядеть дорогу. Удивительно было то, что она, мало что видя в темноте, еще ни разу не споткнулась и не упала. Это было просто каким-то везением или же менестрель был предельно внимателен и осторожен, действительно оберегал свою спутницу. Верно, что юноша того не желал, но его слова о неизбежности того ужасного поступка, который предстоит совершить в конце пути, когда она встретится с Ним, сильно испугали Элизу. Она просто не представляла, как такое возможно: смотреть Ему в глаза и...
Нет, даже мысли об этом причиняют невероятную боль, сердце сжимается будто бы тот кинжал уже в нем...
Ее лицо, казалось, еще больше побледнело, глаза потухли, девушка погрузилась в состояние печали. Они все продолжали свой путь, а выхода из пещеру и видно не было, она словно бы не желала отпускать из своих владений человека, что так редко бывают в этом мире. Они шли молча, и теперь ничто не мешало ей в полной мере погрузиться в свои мысли. Конечно же, она думала о нем. Что же он такого совершил? Неужели, пока они были в разлуке, он совершил какой-то ужасный поступок? Сердце отказывалось верить что он, ее Мишель, мог сотворить что-то жуткое! Или же это она? Она сделала что-то неугодное Богу и за это он решил наказать ее, а теперь из-за нее мучается самый дорогой и близкий сердцу...человек?
Ее свободная рука легла на грудь, будто бы она так могла унять хоть чуть-чуть ту боль, что ощущала внутри. Она верила, что сама в чем-то виновата. И пусть это было абсурдно, но она не желала верить в то, что Он был всему причиной. А может, и никто из них не виноват? Кто знает...
Казалось, что пещере нет конца, но, к счастью, это было не так. Конец все-таки был, но каков! Тупик. И что же делать дальше? На их пути не было ни единого поворота, они все время шли прямо, потому не могли ошибиться, но в конце не было прохода. Элизабет остановилась и не понимающе посмотрела на молодого человека. Но не успела она ничего спросить, как он сам дал ответ на ее немой вопрос, да и не только ответ, но еще и какую-то странную вещицу - кусок зеркала, значение которой Элизе было неизвестно. Она кивнула в знак благодарности и постаралась улыбнуться как можно искренней, ведь она была ему благодарна.
- Прощайте..., - возможно, ее шепот был услышен, а возможно, что и нет. Она смотрела ему вслед, пока менестрель не исчез во тьме.
Собравшись с силами, Элизабет подошла к стене, закрыла глаза и ступила вперед, сама того не зная, что проходит сквозь стену...
-
-
15.05.2009 в 16:21[font color=#ffffff]Мишель де Лакруа[/font]
Дверь качнулась и неожиданно открылась внутрь. Однако до конца открыться ей помешало какое-то препятствие. Зайдя внутрь и закрыв-таки дверь случайный гость мог увидеть очередную жертву неизвестного маньяка. Однако... На сей раз это была не девушка...
Черный, идеально раскроенный фрак, торчащий край белоснежной рубашки, слегка окропленный кровью, лаковые туфли, коротко стриженные темные волосы - без сомнения, это был мужчина. Его невидящий взор был устремлен куда-то наверх, а его грудь была изуродована огромной рваной раной.
- Однако, что забавно... - стоило вампиру перешагнуть порог и оказаться в темноте, как вновь раздался знакомый мужской голос.
- ...так это то, мсье де Лакруа, что выбери вы вначале эту дверь, путь оказался бы ничуть не короче...
В голосе мистера Монтгомери сейчас не чувстовались и малой доли иронии. Он был совершенно серъезен. И совершенно хладнокровен.
Впереди в непроглядную тьму откуда-то сверху падал тусклый свет, выделяя очертания цилиндра, мужского силуэта и трости с набалдашником в виде головы обезъяны.
- Кажется, вы добрались до пункта вашего назначения, мсье де Лакруа... Ну что ж... совершенно искренне желаю вам удачи...
Падающий сверху свет пропал, но через несколько секунд появился вновь. Однако теперь на том месте, где только что, оперевшись на трость, стоял мистер Монтгомери, теперь на деревянном полу сидела маленькая Анна-Луиза.
Ребенок увлеченно чем-то играл и не сразу заметил, как в чем-то испачкался. Недоуменно посмотрев на свои ручки, белокурый ангелок счастливо засмеялся и поднял взгляд на Мишеля. В руках у девочки были осколки зеркал, а грязь на руках оказалась не чем иным, как кровью. Теплый, терпкий запах живой, человеческой крови не мог остаться незамеченным для вампира.
- А я знаю... - счастливо улыбаясь и нисколько не беспокоясь о порезах, Анна-Луиза смотрела на Мишеля, - Это ты... Ведь это ты убил мою мамочку... Правда?
Зачем? Зачем ты ее убил? Она ведь даже не успела еще меня родить, а ты ее взял и убил... А теперь хочешь выбраться отсюда.... Хочешь крови?
Слова, которые произносила маленькая принцесса совсем не гармонировали с ее детским, слегка картавящим голоском. Она будто не понимала, о чем говорит.
Через мгновение, резко и неожиданно, Анна-Луиза со всей силой вонзила осколок себе в вену. Нежная детская кожа мгновенно поддалась действию лезвия и аккуратно расползлась в стороны. Из раны струей побежала венозная кровь, будоража сознание вампира. А ребенок сидел на полу и заливался счастливым детскиим смехом.
- Нааа,- девочка протянула вампиру руку. В то же мгновение она вонзила лезвие во вторую руку... Уже вся ее ночнушка, белокурые волосы, все вокруг было в крови... Но ребенок продолжал смеяться и кидать на Мишеля хитрые взгляды.
Темнота постепенно отступала в углы комнаты, будто пугаясь представшей картины. Очертания комнаты теперь просматривались более четко и детально - это было огромное помещение с необычным окошком наверху, меж деревянных свай. По сторонам от сидящей на полу Анны-Луизы кругом были расположены самые разнообразные зеркала. И во всех, в каждом даже самом маленьком или самом большом зеркале Мишель мог увидеть себя, вопреки всем законам вампирского мира. На мьсе де Лакруа смотрели сейчас со всех сторон десятки таких же как он.
Особенно выделялось восемь зеркал - семь по кругу и одно большое, прямо напротив Мишеля. Возле семи узких и длинных расписных антикварных зеркал располагались неболшие позолоченые подставки, на шести из которых лежали вырванные человеческие сердца... Одна чаша была пуста...
Взошло солнце и его лучи частично проникли через окошко, отражаясь и преломляясь сотни раз... Однако на удивление, свет не причинял вампиру никакого вреда. Не надо было долго ждать, чтобы это понять.
- Мы уже помогли вам, мьсе де Лакруа... - из-за спины вампира осторожно вышел Монтгомери, - Мы собрали вырванные сердца ваших жертв и сложили их в пиалы.... Верно, маленькая проказница?
Таинственный страж наклонился и задел кончиком трости носик девочки. Та счастливо засмеялась и продолжила играть с острыми осколками.
- Где-то нужно достать еще одно сердце, чтобы выбраться, не так ли, мсье де Лакруа? Думаете, ваше? Хо-хо! Но вы же сами сказали, что у вампира его быть не может! - Монтгомери повернулся к вампиру и улыбнулся. Без иронии. Без насмешки. Без эмоций, как таковых.
- Ну что же... Лупа у вас есть... инструкция тоже... Ах да... Ваш кинжал... Надо полагать, в вашем кармане... А я, пожалуй, исчезну. Вы меня пугаете... А ну как и меня порешите...Неееет, свое сердце в качестве седьмого я не отдам... - секунда и Монтгомери исчез, просто-напросто расстаяв в воздухе. А в кармане Мишель мог почувствовать холодное прикосновение кинжала...
Через несколько минут утих и счастливый смех девочки - исчезла и она, оставив после себя лишь кровавые разводы на блестящем паркете.
Тишина... Такая мертвая и зовущая... Но Мишель не был один в этой непонятной и необычной комнате - его окружали десятки его отражений...
И только за самым большим зеркалом, впереди, при большом желании, он смог бы услышать далекий голос той, о которой думал все последнее время... Был ли ее голос иллюзией или реальностью? Это было неизвестно никому... А еще странным можно было посчитать наличие большого количества мелких осколков, особенно учитывая тот факт, что все до единого зеркала в этой комнате невозможно было разбить обычным способом...
[font color=#ffffff] Elisabeth [/font]
Вязкая теплая субстанция приняла человеческую плоть... Несколько мгновений, странные ощущения невесомости - и Элизабет уже стоит в темной комнате...
Комната большая - высокие потолки, под которыми видно сваи, и меж которых то и дело игриво проглядывают солнечные лучи, отсутствие мебели... Лишь старенький паркет и многочисленные зеркала....
Зеркала отражают лишь стены, пол, потолок и сами себя, образуя многочисленные "зеркальные коридоры". Девушка не может увидеть свое отражение, как это ни парадоксально...
И лишь впереди, за больший центральным зеркалом она видит того единственного, кому посвящены все ее мысли. Того, ради которого она оказалась среди этих оптических иллюзий...
Он за широким полупрозрачным зеркалом, он не видит ее... Не видит, не чувствует и не слышит... Словно все пространство в вакууме.
Великий гений придумал полупрозрачное зеркало! С одной стороны человек видит свое отражение, а с другой стороны это простое стекло...
Так и Элизабет наблюдала сейчас за Мишелем... Она могла видеть его, кровавые разводы на паркете, человеческие серца в чашах...
Но помимо всего прочего Элизабет могла слышать возникший из ниоткуда вкрадчивый голос с нотками лукавства:
- Здравствуй, Элизабет... Как же могла такая прелестная, такая чистая, такая невинная девушка оказаться в таком ужасном и отвратительном месте? Бежать? Ну конечно бежать, моя милая! Он же убьет тебя... Убьет безжалостно... И заберет сердце, чтобы обрести воображаемую свободу... Или же есть еще вариант выбраться самой отсюда.... Ай, Том, больно...
По голосу можно было предположить, что его обладатель поморщился. Послышалась какая-то непонятная возня...
- Ой... Ой, Хозяин... Ой, простите, Хозяин... Я без лишних слов... Молчу....
И снова тишина вокруг.... Все было так непонятно, так пугающе и так необычно...
-
-
15.05.2009 в 16:22Проходя сквозь стену, Элизабет почувствовала, будто бы она растворилась в воздухе, стала подобна ветру, что без труда мог проникнуть туда, куда, казалась бы, попасть невозможно. Ей стало от этого страшно, ведь впереди ее ждала неизвестность. Она не знала, что ожидает ее там, за стеной, не могла даже представить. Потому что этот мир был непонятен ей, чужд. Вообрази она одно, а в действительно все было бы наоборот. Или же представь она, совершенно случайно, что-то жуткое, страшное, то, что видела в своих кошмарах, то вдруг оно исполнилось бы? Этот мир невозможно было понять.
Всего пара секунд и девушка вновь обрела плоть. Она прошла сквозь стену, но все еще не решалась открыть глаза. Она боялась неизвестности. Ее сердце забилось в учащенном ритме, по телу пробежала дрожь.
Я смогу, смогу! Я выдержу все, чтобы ни было здесь, какие испытание мне не были бы уготованы...Все стерплю..ради него одного...
При таких мыслях в голове сразу всплывали слова доброго молодого человека, что помог Элизабет, о том, как им покинуть это пространство, когда они найдут друг друга. Как же больно становилось при одних лишь размышлениях об этом, но девушка теперь была уверена, что Ганс ей не врал, а значит, ей следовало взять себя в руки. Если это был единственный путь, ведущий обратно их в реальную жизнь, то им надо было воспользоваться! Но...как...
Плотно сжав губы, наполнив легкие воздухом и сжав руки в кулачки, Элизабет открыла глаза.
Она оказалась в огромной просторной и светлой комнате. От такой разительной перемены девушка чуть прищурилась, пока еще не успев привыкнуть к свету после долгого пути по темной и мрачной пещере. Ни мебели, ни людей, ни чудовищ. Пусто. И лишь множество зеркал были обращены к Элизабет. Она была так растеряна, что даже не сразу поняла, что ни в одном зеркале не было ее отражения, словно бы она...была вампиром.
И только через несколько секунд ее внимание привлекло зеркало, расположившееся в середине комнаты. В нем отражался лик того, кого она так безумно любила, кому верила, тот, кто был для нее целым миром, ее миром. Она так ждала его, все эти дни, что тянулись, будто вечность, все пребывание в мире иллюзий. Она ждала лишь момента как увидит его прекрасное идеальное лицо, как коснется его, как прижмется к нему.
Медленно, опасаясь каким-то неверным движением развеять то, что могло быть миражом, она подошла вплотную к зеркалу и прислонилась к нему ладонями.
Да, там действительно был он. Она любовалась им, замерев, быть может, минуту - две, и лишь потом заметила, что на паркете была кровь, а вокруг него мертвые человеческие сердца. Элиза ужаснулась. Ее глаза расширились от еще большего страха.
- Мишель? - она тихо, почти шепотом позвала любимого, но тот не услышал. Тогда она стала говорить все громче и громче, переходя на крик:
- Мишель! Мишель, ты слышишь меня?! Дорогой, милый, любимый..Прошу, услышь меня! - она кричала, ее маленькие ладошки, что сжались в кулачки, сейчас с силой били по стеклу. Но он, судя по всему, не слышал ее. На ее глаза выступили слезы, она в бессильной ярости била и била по стеклу, словно птица, так отчаянно желавшая покинуть клетку, прорваться к Свободе.
Она бы и дальше так отчаянно ударяла по стеклу, пока не разбила бы руки в кровь, но тут, словно бы из неоткуда послышался голос. Незнакомец обращался именно к ней, к Элизабет. Собственно, никого другого здесь и не было. От неожиданности, девушка разжала ладони, и из ее руки выпал кусок зеркала, что дал ей Ганс.
- Вы...Кто Вы? - в страхе озираясь по сторонам громко говорила она, - Он? Убьет? Бежать? Что вы такое говорите?! Это все ложь и я не собираюсь уходить без него!
Даже в такой тихой и спокойной девушке могла проснуться злость и какая-то неизвестная ранее решительность при одном только оскорблении ее любимого. Разве она могла верить неизвестному, что говорил такие странные для нее вещи? Убить? Он не мог убить, она знала, что он не такой, что он скорее сам падет, но не даст никому обидеть ее.
В порыве злости, девушка подхватила с пола вещь, что обронила, и вновь вернулась к зеркалу. Взмахнув рукой она прочертила по идеально-гладкой поверхности боковой стороной куска зеркала, от чего образовалась трещина во весь рост Элизы. Не задумываясь о последствиях, она со всей силы, что у нее имелась, ударила прямо по этой линии. Зеркало содрогнулось, и казалось, вот-вот должно было рассыпаться на осколки...
-
-
15.05.2009 в 16:23Он вошел в зеркальную комнату. Дверь захлопнулась за спиной вампира, а взору предстала та же картина, что и в других комнатах: мертвое тело, зверски убитое, с зияющей раной на груди. Но на этот раз тело было мужчины. Казалось странным, что убийца в этот раз нарушил свой ритуал или пристрастие и жертвой оказался мужчина вместе красивой молодой девушки. Знакомый голос того, о ком последние пять минут вспоминал Мишель, не лишая себя удовольствия осыпать его проклятиями и представлять картину, как тот с оторванной головой лежит подобно одной из убитых девушек, нарушил тишину.
Пункт назначение?.. Да, конечно... Я только и ждал момента, когда смогу снова увидеть вашу физиономию, месье Монтгомери!.. Кажется, в прошлый раз мне так и не удалось открутить вам голову или сломать шею!… Вам никто не говорил, что вы безумны, даже больше, чем я, если думаете, что я стану принимать участие в каком-то ритуале! Хотите управлять теми, кто не под силу, даже здесь, где я значу не больше чем тот луч света, что светит, но не причиняет вреда…
Нет, маг-практикант из меня не получится, не выйдет, месье! Достаточно того, что я попал в этот чертов лабиринт, и вижу вас – сумасшедшего убийцу…
В комнате Монтгомери был не один. Ему составляла компанию та странная девочка, Анна-Луиза, которая так отчаянно просила Мишеля почитать ей сказку, что превратилась в зловещее чудовище. Было странным, что девочка обвиняла его в смерти матери. Да, девочка и правда была довольно странной. Держа в ладони осколок от зеркала, она изрезала себе все вальцы в кровь. Но, кажется, ее это совершенно не волновало. Даже наоборот. После обвинительных слов она предложила ему испить ее крови. При этом девочка она вонзила себе осколок в руку. Из рваной раны по белоснежной коже ребенка мгновенно заструилась кровь…
Господи, нет… Я схожу с ума!..
Изнутри едва ли не вырвалась наружу та тварь, которая на протяжении долгих часов давала знать о себе. Мишель резко отпрянул назад, стараясь не дышать, чтобы больше не чувствовать того аромата крови, который он почувствовал… В тот же миг свет из окна, расположенного сверху, наполнил комнату. Только сейчас он заметил, что комната на самом деле была зеркальной, и, как ни странно, в каждом зеркале он мог видеть свое отражение.
За спиной он услышал голос Монтгомери. Мужчина снова упомянул о сердцах, о том, что он требовал от него, чего ждал…
- Вы, правда, думаете, что я способен на то, чего вы от меня желаете увидеть?.. – в чуть хриплом голосе вампира прозвучал сарказм. Но... Монтгомери его уже не слышал.
После короткого выступления он исчез, растворяясь в лучах света вместе с девочкой.
- О нет… это сумасшествие никогда не закончится…, - вампир буквально почувствовал, как по его коже пробежала дрожь. Плотно сжав зубы, он шагнул в центр комнаты. Свободная рука, та, что не держала книгу, наткнулась на кинжал в кармане. Тонкие пальцы вампира достали его, едва ли не всей силы сжав в ладони.
- Если это не последнее испытание, то... я не знаю, что…
Он резко замолчал. Ему показалось или он, правда, услышал знакомый голос?..
- Бет?.. Да! Это она!.. Я узнал ее голос... узнал бы из тысячи других!..
Он уже ни о чем не мог думать, кроме как сокрушить преграду, разделявшую его от любимой. Первая отчаянная мысль, что пришла в голову Мишеля, была сделать ход конем: проложить себе путь, воспользовавшись лупой. Он уже был готов швырнуть ее в зеркало… в то, что выделялось из восьми зеркал на фоне остальных, но в этот момент он обронил книгу. Наклонившись, Мишель спешно поднял ее с пола. Острый взгляд вампира снова пробежался по строчкам, где описывалось проведение ритуала… Болезненно морщась, Мишель отвел взгляд в сторону.
На его бледном лице отразилось страдание и боль...
- Где-то нужно достать еще одно сердце, чтобы выбраться, не так ли, мсье де Лакруа? Думаете, ваше? Хо-хо! Но вы же сами сказали, что у вампира его быть не может!
- Нет сердца... у меня? Но... да, видимо я и, правда, тронулся умом, раз сказал подобную чушь! Тот, кто любит... он не может жить без сердца…
Звон разбитого стекла заставил Мишеля оглянуться назад…
- Бет?... Бет!
В свете утреннего луча солнца он увидел ее лицо… Из тысячи других лиц он узнал бы ее! Ее аромат мгновенно наполнил эту жуткую комнату. Мишель глухо застонал, чувствуя, что едва ли не теряет рассудок от радости, что видит любимую...
Забыв про книгу, он кинулся навстречу девушке.
- Да… это ты! – холодные губы дрогнули в улыбке. - Ты здесь, со мной, ... Милая, любимая, дорогая… Как я счастлив, что ты жива, ты со мной…, - не понимая что может причинить боль, он порывисто прижал ее к себе, вдыхая ее аромат. – Боже... ты вернул ее мне! Бет, прости меня, я так виноват перед тобой, я...
Он чуть отстранился, буравя ее взглядом.
– Я не должен был так много думать о тебе... Я попал в это... странное место, если не сказать иначе, и еще повлек тебя за собой!.. Мне нет прощения, - он наклонился, целуя ее в висок, продолжая говорить приглушенным голосом: - Ты должна выбраться отсюда… Боже! Как же я люблю тебя!.. Я.. знаю способ, как отсюда выбраться. Эти сердца в чашах... все нужно сделать так, как описано в книге. Там лишь… не хватает одного, - серые глаза вампира прищурились, всматриваясь в лицо девушки. – Ты положишь сердце в пустую чашу…Вот линза, возьми ее… Прошу тебя, ничего не перепутай! - холодная рука сжала ее ладонь. - Твоя жизнь зависит от того, насколько ты правильно все сделаешь… Я… я живу лишь только ради тебя, и моя жизнь принадлежит тебе, Бет, слышишь?! – свободная рука, сжимавшая все это время кинжал дрогнула. - Ты – моя жизнь! Пожалуйста, сделай все, как я сказал, ради меня…
Отстранившись от девушки, Мишель поспешно отступил назад ровно на три шага, словно боялся, что она его остановит... и занес руку над грудью…
Сильный удар пришелся в область его сердца, совсем рядом с ним, впиваясь острием кинжала в кожу, разрезая плоть и утопая в ней...
-
-
15.05.2009 в 16:23Один лишь удар, но какой! Все силы этой хрупкой особы были вложены в него! Ради того, чтобы пробраться через эту преграду, что разделяла два любящих сердца, она была готова совершить невозможное, что, собственно, и сделала. Большое зеркало затрещало, зашаталось, вот-вот готовое обрушится. Девушка едва ли успела отскочить в сторону, как прозрачная стена распалась на осколки и пала на пол. Звон битого стекла раздался эхом в просторной комнате, чуть ли не оглушая Элизабет. Девушка закрыла глаза и уши, оставаясь в сторонке. Кажется, многочисленные стеклышки, те, что были разбросаны по всей комнате, не задели ее. Хотя, возможно, она просто не заметила. Сейчас она не обратила бы внимание, даже если в ее грудь впился бы огромный кусок стекла, подобно тому, что она использовала.
Ее глаза открылись, она осторожно отняла руки от головы. Все стихло. Но тишину тотчас же разрушил до щемящей боли в сердце голос. Он. Его такой приятный слуху бархатистый голос восторженно произносил ее имя. Теперь она точно знала, что смогла разрушить преграду, теперь он видел ее, как и она его.
Секунду или две она наблюдала за ним не делая никаких движений, но потом отчаянно кинулась ему навстречу. Она бежала по битому стеклу и на удивление ни споткнулась, ни упала. Она просто не могла себе позволить этого. Самое большое желание было поскорей коснуться его, оказаться рядом. Она боялась, что это зеркало может собраться вновь и не пропустит ее к нему.
Совсем скоро она оказалась в той же комнате, а точнее, с той же стороны комнаты, что и он. Точно молния, Элиза налетела на вампира. Будь она посильнее, то, верно, сшибла бы его с ног. Ее тонкие пальцы с невероятной силой вцепились в его рубашку, она прижалась к нему, вдыхая аромат его тела. Как она скучала по нему! Как долго она ждала этого мгновенья, когда сможет укрыться в его теплых объятиях, когда позабудет все невзгоды, ведь рядом с ним все так беззаботно и легко, так хорошо и так прекрасно. С ним ничего не страшно, с ним возможно даже невозможное. А она так боялась, что в этом гадком мире ему причинят вред, боялась не суметь отыскать его, затерявшись в иллюзиях. Боялась потерять навсегда, безвозвратно...Боялась ощутить ту боль, что испытала уже однажды...
Но все ее опасения, как ей сейчас казалось, были напрасны. Судьба смиловалась над ними. Они вновь были вместе, вместе и теперь уже навсегда...навсегда...
- Мишель! - ее глаза наполнились слезами и потекли по ее щекам. Слезы горечи разлуки теперь смешались со слезами счастья, счастья от того, что чувствует тепло его души, холод его тела, его голос, видит его прекрасное лицо. - Да, это я...Я люблю тебя, как я тебя люблю! О, Мишель! - из ее уст фантаном слов вырывались те чувства, что потоками выплескивались из ее сердца. Она не могла сдерживать свои эмоции, да и не желала. Ее руки коснулись его лица, с нежностью поглаживая по щекам. Ее светло-карие глаза преданно смотрели в такие любимые ей серые глаза. Как ей хотелось сейчас коснуться его губ, почувствовать то чувство, от которого буквально таяла всегда, когда он ее целовал.
- Мишель, обещай! Обещай, что больше мы не расстанемся! Без тебя минуты длятся вечность! Ты мне так нужен, Мишель! - она говорила быстро и звонко, едва ли мысленно поспевая за своими словами. Ей так много хотелось ему рассказать о том, что пережила, что чувствовала в разлуке без него. Но в то же время ей хотелось просто помолчать с ним рядом, обнявшись. Самое важное было - чувствовать, что он рядом, с ней.
Она была увлечена только им, потому позабыла и то, почему она здесь, и то, где они. Она не видела вокруг ни странных зеркал, ни чаш с человеческими сердцами. Для нее существовал только он, он один! Все ее внимание принадлежало ему.
Он вдруг отстранился и начал говорить что-то. Девушка была так взволнованна состоявшейся встречей с любимым, что смысл его слов долго до нее не доходил. Она не понимала, к чему были его слова.
- Мишель? Милый, любимый...Что...О чем ты? - она вновь коснулась ладонью его лица, непонимающе на него посмотрела. - Сердца? Чаши, обряд? Мишель?..Какая книга? - она не понимала даже значения тех слов, что произносила. Ее воспаленный безмерным счастьем разум не мог мыслить здраво. Она позабыла все на свете, утопая в омуте серых глаз.
"Ты – моя жизнь! Пожалуйста, сделай все, как я сказал, ради меня… " - только лишь последние слова заставили ее вновь думать. Все ранее им сказанное начало приобретать смысл и, наконец, сложилось в жуткую картину. Она теперь знала, о чем он. О том самом обряде, о котором говорил ей менестрель. Ее глаза наполнились диким ужасом.
Все происходило невероятно быстро, но вместе с тем и медленно. Элизабет уже прекрасно понимала, что собирается он сделать, будто бы она заглянула в будущее на несколько секунд вперед. Но это никак не могло помочь ей. Она была лишь человеком, она могла видеть, но не могла ничего сказать или сделать.
Слишком медлительна, ведь она человек... Она хотела схватить его руку, в которой он сжимал нож, но тело было подвластно времени. Только лишь тогда, когда холодная сталь металла оказалась у него в груди, она смогла сдвинуться с места. Но уже поздно, слишком поздно.
Из раны, что Мишель нанес себе, тут же хлынул кровавый ручей, пачкая камзол и рубашку. Эта густая субстанция отразилась в полных ужаса глазах девушки. Она уловила едва ощутимый металлический запах крови, желудок тут же запротестовал, тошнота подступила к горлу. Ее руки в то же мгновение прикрыли рот, она проронила полустон. Температура тела отчего-то стала резко подниматься, Элизабет стало душно, ей не хватало воздуха. Глаза постепенно обвалакивала дымка, все стало темнеть и расплываться. Она уже почти не видела своего любимого с кровоточашей раной в груди. Ей стало так плохо, будто бы это она вонзила себе в сердце кинжал! Ни ее душа, ни тело не смогло выдержать той боли, что она ощутила, когда холодная сталь впилась в сердце ее возлюбленного.
Ее ноги стали подкашиваться. Теряя равновесие, она сделала три неуклюжих шага назад и тут же рухнула на пол. Ее глаза закрылись, дыхание больше не было таким тяжелым, оно вновь стало равномерным.
Элизабет потеряла сознание, ее разум окутала кромешная тьма. И во тьме был лишь один образ - Его образ. Такой прекрасный, как всегда, с улыбкой на устах. Но всю картину портила дыра в его груди, откуда струйками сочилась кровь и...через мгновение, уже в мире собственных иллюзий она увидела свои руки...Они были выпачканны кровью, на них лежало сердце и против всех законов жизни билось, отчаянно билось. Она ощущала его ритм, что был схож с ритмом ее собственного сердца.
В бреду она начала что-то кричать, проклинать себя за то, что сотворила. Ее лоб покрылся испариной, она махала руками из стороны в сторону, звала Мишеля, умоляла его простить ее за такой ужасный поступок, за то, что поддалась...
- Мишель, прости! Прости...я не хотела, Мишель..я..., - на ее ресницах заблестели слезы и солеными дорожками скатывались с ее лица.
-
-
15.05.2009 в 16:23[font color=#ffffff]Elisabeth
Мишель де Лакруа [/font]
Действие пьесы достигло момента кульминации... Зрители в ожидании замерли, музыка стихла - казалось, остановилось даже время...
Невольные актеры замерли на своих мизансценах, не в силах уже что-то изменть.
И тогда спустились сверху многочисленные солнечные лучики, насквозь пронзая тела заблудившихся в лабиринте влюбленных. Намного быстрее стало прозрачным тело девушки - она постепенно исчезала все больше и больше, пока, наконец, не растворилась совсем в этих лучах.
Когда Элизабет очнется - она обнаружит себя на крыльце домика, рядом с котором недавно развешивала белье. Она будет лежать на ступенях, а сверху будет ярко светить утреннее солнце, золотые лучи которого будут приятно ласкать бледную кожу, возвращая ее к жизни. Ей будет казаться, что и не было ничего - не было пещеры, печального менестреля с гуслями, зеркальной комнаты... Все будет выглядеть лишь страшным и жутким сном, если бы не маленький кусочек алмаза-зеркала, зажатый в кулачке юной леди, да еще не высохшие слезы на ее щеках...
----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Тело вампира сопротивлялось солнечным лучам - из раны на груди все еще сочилась кровь.
- Нет, ну какой же глупец! - словно через туман послышался возглас Монтгомери.
- Тшшшш..... Монтгомери, ступай к себе... Оставь нас... - странный шепот, словно шелест весенней листвы от порыва ветерка, приказал странному стражу в цилиндре удалиться.
Тело Мишеля наконец-таки перестало сопротивляться и постепенно начало растворяться в золотых лучах, не причиняя ему никакой боли. Разве что яркий свет резал глаза и заставлял зажмуриваться до потери сознания.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока вампир пребывал в забвении. Но из странного состояния его мог вызвать только прежний, неизвестный шепот. От него невозможно было скрыться, его нельзя было проигнорировать. Только шепот и утренний свет вокруг.
- Мишель... Очнись, Мишель...
Если бы вампир открыл глаза, то увидел бы прямо над собой склонившуюся девушку с золотистыми волосами и синим медальоном на груди.
Девушка явно была знакома Мишелю, да и она, судя по всему, прекрасно его помнила. А потому приложила указательный пальчик к его губам, пресекая любые попытки что-то сказать, и улыбнулась.
- Вот мы и встретились, мсье де Лакруа... - голубые глаза излучали какую-то грустную доброту. - Добро пожаловать в мои лабиринты разума и иллюзий. Место, где прошлое, настоящее, будущее, "если" и "может быть" сливаются воедино. У вас явно остались ко мне вопросы... А может быть и нет... Но тем не менее, я отвечу на возможные. Пока вы слышите и внимаете...
Блондинка тряхнула волосами и по-доброму усмехнулась:
- А вы неисправимы, Мишель. Совершенно точно, неисправимы... Мне нет смысла держать вас здесь дальше. О нет, только не подумайте, что вы оказались здесь по моей вине... Вы пришли сюда сами, добровольно, только благодаря своим мыслям. Иногда страшно подумать, до чего только может довести тоска и отчаяние, не правда ли?
Я могла и сразу отпустить вас, но ведь зачастую приходиться пройти полный круг перед истинным пониманием...
Вас по-прежнему волнуют жертвы с вырезанными сердцами? Не волнуйтесь... Это все иллюзия. Лишь переносный смысл... Материализовавшаяся и утрированная мыслеформа.... Люди без сердец олицетворяют ваших близких знакомых, а их вырезанные сердца, если вы до сих пор не поняли - отданная вам любовь... Или забранная вами? Впрочем, это неважно... Анна-Луиза... Да... ваша возможная, так и не появившаяся на свет дочь... Да-да, не забывайте, вы находитесь в месте, где переплетаются и "если" и "может быть".
И в финале... Элизабет оказалась здесь только из-за вас... Увы, но любящий вынужден всегда разделять любые горести и радости того, кого он любит. С ней все в порядке, она вернулась в реальность и едва ли помнит то, что произошло здесь... Изменил ли ее лабиринт? Сомневаюсь, хотя... Время все расставит на свои места.
Но что же мне делать с вами, неисправимый Мишель? Ваш поступок, когда вы вонзили нож в свое сердце, дает повод думать, что в вашем существовании есть светлое будущее... есть надежда... Я не верю, что все именно так. Но я верю в людей и в души... пусть даже души вампиров... - девушка мягко коснулась ладонью груди Мишеля.
- Я отпускаю вас, мсье де Лакруа. Вы свободны. Не задавайте мне больше вопросов и не пытайтесь найти меня в мире реальном... Просто дайте обещание, что в следующий раз будете внимательнее со своими мыслями и пообещайте, что начнете ценить ваше существование, которое у людей именуется Жизнью... Прощайте, Мишель... Мне вас немного жаль... Но будьте счастливы... - блондинка наклонилась еще ниже и коснулась теплыми губами холодного лба вампира. После, она выпрямилась в полный рост, еще раз посмотрела на Мишеля, улыбнулась ему и, развернувшись, медленно пошла вперед, растворяясь в золотистых лучах.
Через несколько мгновений солнечный свет начал постепенно тускнеть, пока не исчез вовсе. А вампир мог теперь увидеть вокруг себя интерьер недавно покинутого кабинета...
Больше уже ничего не напоминало о недавних событиях, кроме... увесистой лупы, что была зажата в ладони вампира. Рубашка же его была цела и чиста - ни пореза, ни крови, ни единого следа на груди...
И если бы Мишель поднес бы лупу ближе - в отражении толстой линзы он смог бы увидеть объятый пламенем одиноко возвышающийся в пустыне Черный Замок. Огни пламени весело плясали, поглощая замок весь до единой щепки... Со всеми его обитателями, со всеми загадками и тайнами, со всеми страхами, иллюзиями и неизвестными надеждами..........................................................
-
-
18.05.2009 в 11:44Если этот комент мешает общей идеи коментов к этой записи – удаляй)
-
-
18.05.2009 в 12:11Не мешает, я же все выложила)
Я - Джокер)